Доложу вам, брать обычное интервью у Петра Мамонова - знаменитого музыканта, потрясающего актера, православного отшельника - решительно невозможно. Он говорит - как проповеди читает. А вот слушать очень хочется.

Немаленькая вера

В детстве Петя Мамонов, крутой пацан с Большого Каретного, вел себя неважно. Его выгнали из двух школ -за то, что «устраивал цирк». Один друг Мамонова любит рассказывать такую историю: играют мальчишки в футбол во дворе, и у них лопнул мяч. Петя увидел это сверху, пропал на минуту из окна - а после появился в нем якобы с мячом и кинул его. Друг подумал, что-то мяч слишком большой, но подскочил, чтоб отбить головой. А это был глобус, и по голове его стукнуло Гренландией! Неделю после этого в больнице пролежал. А Петя, скинув глобус, тут же сбежал этажом ниже и выглянул из соседского окна - как будто он тут совсем ни при чем.

Мамонов играючи овладел английским и почему-то норвежским языками, занимался музыкой и трудился во многих не самых элитных местах. Банщиком был, лифтером, корректором, наборщиком в типографии, грузчиком в магазине, мясником и даже заведующим отделом писем в журнале «Пионер»... И пил при этом по-черному. Выходя ненадолго из запоя, основал легендарную группу «Звуки Му» и сформулировал свой стиль - «русская народная галлюцинация». Это такая смесь музыки, поэзии и театра. Дикая популярность, триумфальные гастроли по Европе и Америке, постоянные дебоши и скандалы...

А потом - чудесное превращение из Савла в Павла. Вера пришла поздно, в 45 лет. «Когда все кайфы надоели, я уперся в стенку своим щенячьим носом. В пустоту. Оказался в полном тупике, мне стало незачем жить. Я весь себя испил, у меня душа, как губка дырявая... Любимые работа, жена, дети надоели. Начал искать. Далеко ходить не стал: вот моя страна, что это там люди стоят, молятся зачем-то. А прапрадед мой был протоиереем собора Василия Блаженного. Дай, думаю, куплю молитвословчик - посмотрю, о чем они там молятся. Читал поначалу с ужасом и с неким удивлением. Даже стал отмечать молитвы, с которыми я согласен и с которыми не согласен. А потом это все прошло, и я понял: все, что мне надо, все там есть. Вера вдруг пришла - как обухом. Смысл появился: вечная жизнь и счастье всегда. Мне даже рай приснился!».

Мамонов решительно бросил пить, уехал в деревню Ревякино, завел 14 котов, стал отшельником. Теперь он верит в то, что самые простые поступки - они же самые главные. «Лежит человек рожей в снег. Почему думаем, что пьяный, может, у него сердце? А если и пьяный. Посади его на парапет, чтоб не замерз. Бежим мимо. Мимо себя. Сделаешь что-то такое... Лежишь вечером и думаешь: "Что тебе так хорошо? Что тебя тащит так? Вроде и не пил. Почему комфортно на душе? А, сегодня бабке сумку помог - три ступеньки... Он же нам сторицей...”».

Остров духовных сокровищ

Интересуюсь: «Петр Николаевич, а искусство может сильно изменить человека?» - «Помочь, конечно, может, - отвечает, - но это только подпорочки. Если бы искусство меняло людей, мы бы давно уже все жили в раю. Столько прекрасного создано за века, и Шекспир, и Байрон, и Гоголь. Ан нет, жизнь не улучшается, и злости все больше. Все говорят: Пушкин, Пушкин... А покажите мне мать, которая хотела бы, чтобы ее сын прожил жизнь так, как прожил ее Пушкин! Гением своим, что от Бога, он хорошо распорядился. А вот жизнью...»

Всероссийская слава обрушилась на Мамонова после культового фильма «Остров», где он сыграл монаха-отшельника.

Лунгин как-то позвонил и говорит: «Петенька, без тебя не буду снимать это кино, только ты нужен». Мамонов отвечает: «Паш, не-не-не, я это... Что ты, святого старца?..» А потом думает: «А что я своим помраченным разумом решаю? У меня есть духовный отец, наш сельский батюшка». И - к нему, говорит: «Так и так, мне - святого старца, а я... вы знаете жизнь мою. Человек я грешный». А батюшка: «И не думайте, это ваша работа. Вперед!».

А потом - фантастическая роль Ивана Грозного в «Царе» того же Лунгина.

«Самое главное в жизни - любовь. Это не симпатия, не ласка. Любовь - это тяготы друг друга носить. Иван Васильевич взял на себя ношу, но куда он ее понес?!

Я же старался сыграть русского человека, а, как сказал Федор Достоевский, русский человек без Бога - что проходимец. Иван Васильевич хотел быть с Богом». - «Позвольте, но его знаменитая, чудовищная кровожадность...»

-    начинаю я и осекаюсь. «Да, мой Иван Васильевич - русский человек, головы рубить, потом на колени, потом опять головы рубить, Россию строить, потом ее ломать... Масштаб шире, а так все наше, человеческое».

Кстати, первый вариант сценария был гораздо жестче - слишком много казней и пыток. Мамонов признался Лунгину, что у него на таком фоне не получится жить и что-то играть. Поэтому сценарий переделали, Мамонов внимательно прочитал, расписался на каждой странице - и больше не открывал его ни разу.

То, что отдал, то твое

Мысли (они же проповеди) Мамонова чрезвычайно просты, а излагает он так, что и второкласснику-двоечнику понятно. Про то, как жить: «Наше дело - друга не обидеть. Мама больная, капризная лежит - не оскорбить бы ее. Потерпи, посуду лишний раз помой. Вот и все христианство. А мы думаем, что надо объездить святые места, обце-ловать все святые мощи, понаставить свечек, набить поклонов. Христу нужно наше сердце, а не ритуалы».

Про отношения между людьми: «Давайте друг к другу относиться с благоговением! В каждом из нас - в хаме, пьянице, хулигане - в каждом светится Господь. Давайте поучимся смотреть друг на друга повнимательнее, прощать, не обижаться...»

Про истину: «Для меня еще очень убедительное свидетельство истины - и земли красота, и человеческих душ. Как сказал Макарий Египетский: "Я ничего не видел прекраснее ни на небе, ни на земле, чем душа человеческая". Человеческое призвание - быть сынами Божьими. Не рабами, не наемниками. Понимаете, шесть лет идет свет от ближайшей звезды. Вот наши масштабы, наши глубины. А мы пытаемся заполнить их в лучшем случае фильмом или общением с друзьями, а в худшем - водочкой, порнухой. Нам скучно наедине с собой. Попробуй лечь в комнате, остаться на час. С ужасом обнаружишь, что тебе скучно. Я ничего не вещаю. Делюсь собственным опытом. Такой же я - слабый, немощный».

Про деньги: «Давайте хотя бы раз в неделю попробуем вместо "дай" сказать "на”. Ну, заработал ты кучу денег, так дай что-то бедным. А мы живем -    вверх ногами. Все, что Богу угодно, презираем. Сильный, помоги слабому. У нас - задави. Богатый - отдай. У нас - хапани, да охрану поставь, чтоб не украли. Смотришь на нищего: "А, это все обманщики. По телевизору показывали эту мафию”. Да дай ему пять рублей, что у тебя, убудет? Ошибись в эту сторону. Бог нам деньги придумал по нашей немощи, чтобы мы делились ими. А мы что делаем?».

Бог на месте общепримиряющий

При этом Мамонов начисто лишен всякого пафоса. Говорит, что многие люди, которые начитались книг всяких (и он, в том числе, грешил этим), начинают считать себя мудрыми, толкают речи о Боге, поучают. А вечером глядишь: с бутылкой пива сидят!

Он считает, что к вере никого насильно тащить не стоит, обращать, вести в храм. Если надо будет, люди увидят, почувствуют... Мамонов снова повторяет мне: мол, христианство - это очень просто. «Сколько крови отдашь за другого. Жизненную партию мы можем только с Богом выиграть, иначе - смерть». Любопытствую: а почему вы все-таки живете в деревне? Мамонов тут же: да по немощи, по слабости. «В деревне слабому легче. Все в городе раздражает, начинаю всех осуждать.

Вот путь спасения души - не осуждать никого. Тогда и тебя не осудит Господь. А ты вместо этого всех выстраиваешь по-своему: этот скотина, этот вор. Да на себя посмотрите! Оглянитесь на себя и работайте с собой». Аккуратно спрашиваю: а, мол, рок и православие совместимы? Многие ведь считают, что эта музыка - чуть ли не бесовское дело... Мамонов говорит, что принципиально с этим не согласен. Если есть дар, значит, как-то надо нести его людям, потому что талант в землю зарывать - не дело. «А что касается формы... Почему обязательно должно быть так: с гитаркой, под свечечкой, потихонечку? На самом деле, это все халтура! Если изберешь тему "Милый Боженька, слава Тебе”, а сам - гнилой, это двусторонний грех: ты и людей пугаешь, и сам врешь».

«О безбашенном прошлом, бывает, вспоминаете?» - интересуюсь напоследок. Мамонов чеканит: «Есть в жизни каждого из нас то, за что нам стыдно. Ну что же теперь делать? Апостол Павел учит: "Заднее забывай, вперед распространяйся". Чудесные ведь какие слова!»