|
Когда замечательного английского авиаконструктора Джеффри Де
Хэвиленда спросили, почему он не строит военные самолёты, он флегматично
пожал плечами: «в мирное время штабы ВВС набиты ограниченными людьми.
Обсуждать с ними конструкции боевых самолётов просто бессмысленно». Поэтому
к проектированию нового бомбардировщика Де Хэвиленд приступил в
инициативном порядке, т. е. без официального заказа. Это означало,
что деньги на разработку и постройку опытного образца ему предстояло
выложить из средств фирмы, и не было никаких гарантий, что ему их
когда-нибудь возместят. Тем не менее, убежденность в своей правоте
неуклонно вела конструктора по выбранному им пути. По
господствовавшим в предвоенный период в Королевских ВВС взглядам
бомбардировщики должны были прорываться к объектам противника без
сопровождения истребителей, отражая атаки перехватчиков огнём бортовых
пулемётов. Однако, оценивая нарастающий темп совершенствования
истребителей, сэр Джеффри весьма скептически относился к этой концепции и
считал, что подобная тактика ничего, кроме тяжелых потерь,
бомбардировщикам не принесет. Он предложил идею, казавшуюся еретической:
создать совершенно невооруженный бомбардировщик, единственной защитой
которого стали бы высокая скорость и потолок полёта. Иными словами, он
вознамерился создать бомбер, который - ни много, ни мало - летал бы выше
и быстрее всех существующих и перспективных истребителей! И как будто
одной ереси ему было мало - свой рекордный самолет он планировал строить
целиком из... дерева. Де Хэвиленд рассуждал логично: с началом
войны металлы, в особенности алюминий и легирующие добавки, неизбежно
станут дефицитом. И одновременно останутся без нагрузки
весьма многочисленные мебельные предприятия, обладающие штатом
квалифицированных столяров и краснодеревщиков. Задействовать их
для сборки самолетов - значит дать ВВС дополнительные сотни и тысячи
самолетов и одновременно избавиться от «металлической зависимости». В
Министерстве авиации, ознакомившись с предложением Де Хэвиленда,
покрутили пальцем у виска и посоветовали конструктору вернуться к
проектированию гражданских лайнеров. Сэр Джеффри пожал плечами и
вернулся к проектированию своего бомбардировщика. А вскоре грянула
война, и все его предположения оправдались самым печальным для англичан
образом.
В частности, настоящим побоищем окончились отчаянные
попытки британских бомбардировочных эскадрилий остановить, действуя в
соответствии с довоенными тактическими взглядами, моторизованные колонны
наступающего Вермахта в майских боях 1940 года во Франции.
Бомбардировщики «Бэттл» и «Блен-хейм», следуя к цели днём, без
истребительного прикрытия, становились лёгкой добычей «мес-сершмиттов», и
бортовые пулемёты им не слишком помогали... В умах министерских
чиновников начало потихонечку светлеть. Не без скрипа, но Де Хэви-ленду
выдали, наконец, невеликий пока заказ на первую серию в 50
машин. Одновременно, по принятым в КВВС правилам, самолёт получил
имя собственное, которое вскоре станет легендарным: «Москито», т.
е. «Комар». истории техники не раз случалось, что инициативный
проект оказывался намного лучше разработок, проводимых по заказу
правительства. Так вышло и на этот раз. Когда 22 февраля 1941 года
первый экземпляр самолета DH.98 «Москито» впервые поднялся в воздух с
аэродрома лёт-но-испытательного центра ВВС Боскомб-Даун, испытатели не
могли поверить собственным глазам: DH.98 без труда отрывался от лучшего
британского истребителя, знаменитого «Спит-файра»! На высоте 6 600 м
самолёт разогнался до 624 км/ч, а максимальный потолок машины составил
10200 м. И были основания полагать, что это далеко не предел! Предвзятое
отношение к самолёту испарилось без следа. Под эгидой Министерства
авиации был создан производственный пул по выпуску «Москито»: на долю
фирмы «Де Хэвиленд» приходились изготовление наиболее ответственных
узлов и окончательная сборка, а детали фюзеляжа, панели крыльев и т. д.
изготавливали множество мелких и средних предприятий
деревообрабатывающей промышленности по всей Англии. Кроме того, к
производству «Москито» подключился канадский филиал «Де Хэвиленда»,
компания «Стандарт Моторс» и канадская фирма «Коммонвэлс Эркрафт». Что
же представлял собой «мосси», как ласково прозвали его пилоты?
Небольшой и исключительно элегантный моноплан, оснащённый двумя
двигателями Роллс-Ройс «Мерлин», мощностью от 1480 до 1710 л/с, с
экипажем всего из двух человек - пилот и штурман-оператор. Всё, что в
нем было металлического - это двигатели, бензобаки и детали шасси. Всё
остальное, и силовой набор, и обшивка - выполнялись из канадской сосны,
березового шпона и особого дерева - бальсы, обладающей чрезвычайно малым
удельным весом (легче только пробка). Отполированные и покрытые лаком
поверхности обладали превосходной обтекаемостью, что позволяло «мосси»
развивать феноменальную по тем временам скорость. Лучшие версии
«Москито» разгонялись до 690 км/ч, причём на высотах, где большинство
немецких истребителей едва-едва «дышали», еле удерживаясь от срыва в
штопор! Зенитные орудия туда вообще не доставали... Деревянная
конструкция давала и ещё одно, не предусмотренное даже самим
конструктором преимущество: «Москито» с трудом фиксировали вражеские
радары. Получилась, так сказать, первая в истории машина типа «стеле». то
касается вооружения, то «Москито» несли такой разнообразный ассортимент
средств поражения, что перед его создателем остаётся только снять
шляпу! Заложенный как бомбардировщик, «Москито» продемонстрировал
удивительную универсальность. В варианте бомбардировщика машина не имела
стрелково-пушечного вооружения, но могла поднимать до 1816 кг бомб. В
варианте разведчика его главным и единственным «оружием» был набор
длиннофокусных (до 900 мм) фотоаппаратов. Машины этого типа вели
фоторазведку от Норвегии до Турции, обшаривая практически всю
континентальную Европу. В 1943-45 гг. они безнаказанно бороздили небо
над захваченным японцами территориями юго-восточной Азии. Именно с борта
«Москито», между прочим, высочайшая точка планеты - Эверест - впервые
была снята, так сказать, «свысока». Предназначенные для воздушного боя
«Москито»-истребители несли по 4 автоматические пушки «Испано-Сюиза»
калибра 20 мм и 4 7,71-мм пулемёта «Браунинг». Батарея по тем временам
мощнейшая! Благодаря могучему бортовому залпу лучший истребитель из
летавших на «Москито», капитан Шерф, умудрился сбить за один вылет сразу
5 немецких самолётов - достижение, замечательное по любым меркам.
Наконец, в варианте «рейнджера» - самолёта для ударов с малых высот -
«Москито» в дополнение к стрелково-пушечной батарее нёс до 4 227 кг бомб
или 8 мощных реактивных снарядов, с гарантией поражавших любую
бронетехнику. Совершенно выдающимся было приборное оснащение
«мосси». Они первыми в ВВС получали самые новейшие системы
радионавигации «Гобой» и «Лоран», поисковые радары типа Al, ASW и H2S,
антирадары «Серрат» и «Моника». Увешанные антеннами, как ёжики иголками,
«мосси» являли собой грозное предвестие технотронных войн будущего,
когда противники станут обмениваться смертоносными ударами, наблюдая
цель лишь в виде цветных отметок на экранах боевых мониторов... Невозможно
в рамках журнальной статьи описать все выдающиеся достижения британских
пилотов на «Москито». Им всегда поручались самые сложные задания,
требовавшие особого мастерства самолётовождения и снайперской меткости.
Приведем только один пример. В ноябре 1943 года английскому
командованию стало известно, что гитлеровцы планируют расстрелять
большую группу арестованных французов - участников движения
Сопротивления, содержащихся в тюрьме г. Амьен. Чтобы сорвать это
злодеяние, решено было нанести «хирургический» бомбовый удар по
тюремному комплексу силами 4 эскадрилий «мосси» из состава 140-го
бомбардировочного крыла. Для налёта выделялось 24 «мосси», 12
истребителей «Тайфун» в качестве сопровождения и киносъемочный
«Москито». Сложность заключалась в том, что бомбы нужно положить у
тюремной стены и в помещения администрации и охраны, постаравшись не
задеть сам тюремный блок. Гибель некоторого числа заключенных, к
сожалению, полностью исключить было невозможно, но постараться свести к
минимуму - обязательно. У тех же, кто уцелеет, появлялся реальный шанс
бежать! И «мосси» справились с заданием! Снайперские удары бомб
проломили стены, административный корпус заполыхал, лишая следователей
гестапо тысяч листов следственных «дел», казарму разнесло в щепки. Ценой
двух «Москито» и двух «Тайфунов» англичане помогли бежать 258 из почти
700 заключенных амьенской тюрьмы! Важность этого достижения британских
лётчиков просто не поддается оценке. Один из штурманов, участников
налёта, позже написал: «Это была операция из числа тех, что создает
ощущение: даже если бы ты больше ничего не сделал во время войны, то и
этого было бы достаточно». Как видим, жалить «деревянный комар»
умел, и очень больно. В целом же самолёт «Москито» показал себя как
высокоэффективное и надёжное оружие. Достаточно красноречив такой факт:
за годы войны «Мсокито»-бомбар-дировщики совершили 39 795 боевых
вылетов, сбросили 26 867 т бомб при своих потерях в 254 самолёта, или
0,63%, что составляет самый низкий уровень потерь среди всех типов
самолётов, состоявших на вооружении Британского бомбардировочного
командования. «У этой машины был всего один недостаток, - заметил
однажды генерал-лейтенант Беннет, чьи пилоты летали на «Москито», - их
всегда было слишком мало...»
|
