Когда люди познакомились с крысами, сказать трудно. Кажется, они
были рядом с человеком всегда. В городах и провинциях Европы обитала
черная крыса, в Средней Азии, например, — туркестанская.
И
вне зависимости от названий крысы съедали и портили человеческие запасы
(в основном растительного происхождения), поддерживали жизнь армии
блох, служили объектом охоты для кошек и собак. Никто, конечно, рад им
не был, но все же люди относились к их присутствию как к привычному злу. И
вдруг в первой половине XVIII века в Европе, в одном городе за другим,
стали появляться иные крысы — заметно более крупные, рыжевато-серой
окраски, дерзкие, хитрые, пронырливые. Они вытесняли или даже просто
убивали черных аборигенов и стремительно размножались, захватывая
территорию за территорией. Они не отказывались от зерна и овощей, но
куда охотнее пожирали мясо, колбасу, сало, крали яйца, убивали цыплят,
новорожденных поросят и ягнят. При случае не гнушались и человечиной:
могли напасть на оставленных без присмотра маленьких детей или объесть
лицо у покойника (особенно во время эпидемий или других бедствий, когда
трупы часто лежали на улицах). А оказавшись в тупике, отчаянно кидались
на преследователя, обращая в бегство не только кошек, но и людей: именно
тогда у многих народов возникло выражение «дерется, как загнанная в
угол крыса». Откуда взялись ужасные пришельцы, никто не знал, но
было подмечено, что в каждой стране их распространение начинается с
портовых городов. И когда в 1769 году английский натуралист Джон
Беркенхаут наконец-то описал новый вид грызунов по всем правилам
биологической систематики (только что стандартизованным Карлом Линнеем),
он, как и многие, заключил, что пасюки попали в страну с норвежскими
кораблями. Исходя из этого, животное получило название Rattus norvegicus
— «крыса норвежская». Сейчас, конечно же, понятно, что Беркенхаут
ошибался: первое свидетельство о серой крысе в Англии относится к 1728
году, когда в Норвегии их еще не было. Скорее всего, на Британские
острова пасюк попал из Дании. Впрочем, называть его «крысой датской»
тоже нет никаких оснований — его родина, по мнению современных ученых,
находится совсем в другой части света: в Восточном Китае. А время
возникновения этого вида относят к ледниковому периоду. Нет, не думайте,
что пасюк родился во льдах. Как раз наоборот — оледенение не дошло до
Восточного Китая. И здесь, между морем, южными горами, западными
пустынями и остановившимся ледником (точнее, лежащими перед ним
холодными степями), остался небольшой островок теплого и влажного
климата, где сформировался и по сей день обитает крупный «непобедимый»
грызун, способный питаться чем угодно, но предпочитающий мясную пищу. В
природе пасюк, или серая крыса, живет возле воды, предпочитая пологие
берега с мягким грунтом, где можно вырыть длинную (до 5 метров) нору.
Когда же в паводок это убежище затапливает, крысы переселяются в дупла, а
если их нет, то строят на ближайших деревьях временные гнезда. Воды они
не боятся совершенно, прекрасно плавают и ныряют (на задних лапках
животных есть небольшие плавательные перепонки), добывают в воде
пропитание — моллюсков, жуков-плавунцов, лягушек, а при случае и рыбу. В
целом крыса нападает на любую добычу, от насекомых до голубя и водяной
полевки, не уступающей пасюку размером (недаром полевка больше известна
под именем «водяной крысы»). Но последняя сильно проигрывает ему в уме и
ловкости. Пасюки обычно живут большими группами, иногда
колониями, ревностно защищая свою родовую территорию от чужих. При этом
члены семейства различают своих многочисленных собратьев не «по
портрету». И дело тут не в плохой памяти — при решении задачи на
прохождение лабиринта пасюк может удержать в голове более сложный
маршрут, чем человек. «Своих» и «чужих» крыса определяет по запаху: все
члены колонии — кровные родственники, постоянно поддерживающие телесные
контакты друг с другом, их запах имеет общую составляющую. Все остальное
не имеет значения: если пасюка подержать на подстилке, оставшейся от
чужой группы, а потом выпустить к родичам, они разорвут его на части,
учуяв посторонний запах. Излишне говорить, что та же участь ждет и
настоящего чужака. Внутри группы яростные стычки тоже не редкость,
хотя смертельных исходов в них почти не бывает. Кстати, их драки
стимулирует сама природа: у пасюков-самцов имеется интересный
физиологический механизм — после каждой успешной потасовки
крысак-победитель чуть-чуть подрастает и прибавляет в весе (пасюки в
принципе способны расти всю жизнь). А поскольку исход поединка зависит в
первую очередь от соотношения размеров бойцов, самые успешные драчуны
растут до тех пор, пока не переводятся желающие помериться с ними
силами. Такие чемпионы и становятся доминантами и отцами большинства
крысят в группе. В целом стойкости и жизнеспособности пасюков
позавидуют многие животные. На протяжении своей долгой истории крысы и
вправду оказались одними из самых живучих. Их распространение по
миру началось с таяния ледника, когда границы крысиного «заповедника» в
Восточном Китае стали раздвигаться и для грызунов открылись новые
территории. Долгое время из-за привязанности к воде продвигались они
очень медленно: за 13 тысяч лет пешей экспансии животные добрались лишь
до Алтая, Забайкалья и Приморья. В этих местах (а также на Сахалине,
Южных Курилах и в Японии) до сих пор живет особый подвид Rattus
norvegicus caraco — исконная аборигенная форма серой крысы. Но все
изменилось, когда по рекам и морям поплыли построенные людьми корабли.
Они везли зерно, масло, выделанные шкуры, запасы еды для экипажа... и
крыс. К тому времени пасюки уже прекрасно приспособились к жизни в домах
и амбарах человека, а оттуда легко шагнули на борт корабля. Примерно на
рубеже нашей эры серая крыса появилась в Индии, за Средние века освоила
порты Персидского залива, Красного моря, Восточной Африки. А после того
как Васко да Гама нашел морской путь в Индию, завоевание Европы стало
для крыс только вопросом времени. До поры до времени их передовые отряды
сосредотачивались лишь в портовых городах, чтобы в начале XVIII века
перейти в решительное наступление. И вот на рубеже XVIII— XIX веков
пасюк стал доминирующим видом во всех европейских странах. В
1770-х годах серые крысы проникли в Америку, затем в Австралию, Новую
Зеландию, Западную Африку... Завоевание планеты продолжалось и в ХХ
веке: в 1940-х годах пасюки проникли в города Средней Азии и Южной
Сибири (Барнаул был заселен животными за пять лет, примерно с такой же
скоростью они размножились и в Ташкенте). В 1950-х впервые появились в
канадской провинции Альберта, в 1980-х прорвались в Таджикистан и
Ферганскую долину. На настоящий момент на Земле пока еще существуют
довольно обширные области, куда пасюки не добрались, но, вероятно,
свободными от них скоро останутся лишь Антарктида, безлюдные районы
Арктики, а также некоторые острова. Впрочем, это завоевание
довольно условно: в большинстве мест крысы не расселяются по всей
территории, а держатся рядом с человеком. И лишь в местах с теплым
климатом (например, в Закавказье) грызуны иногда возвращаются в природу,
создавая городки-колонии по берегам водоемов. В наших краях подобные
колонии существуют в режиме дачных поселков — они обитаемы только в
теплую часть года, на зиму крысы уходят в человеческое жилье. Их страшит
не холод, а невозможность прокормиться: там, где еды достаточно, пасюк
спокойно переносит самые лютые морозы. На мясокомбинатах крыс
неоднократно находили в морозильных камерах: они жили внутри
замороженных туш, питались одним мясом, а из распушенных жилок самки
строили гнезда и рожали в них детенышей — при температуре –18 градусов! Понятно,
что зверь, способный выжить в таких условиях, легко осваивает любые
городские места обитания. Правда, пасюкам неуютно на высоте: после 8 — 9
этажей они обычно не встречаются. (Поэтому в некоторых захваченных ими
городах на верхних этажах сохранились популяции черной крысы.) Зато
подвалы и любые коммуникации — от линий метро до электрических кабелей —
для них просто родная стихия. Благодаря своей тяге к воде они
облюбовали и канализацию, где не живут больше никакие городские грызуны.
Всевозможные кампании по истреблению пасюков позволяют в лучшем случае
временно снизить их численность или ненадолго отвоевать у них конкретную
территорию. В 1981 году английский палеонтолог и популяризатор
Дугал Диксон выпустил книгу «После человека», по сюжету которой люди
истребили всех сколько-нибудь крупных животных, а затем исчезли сами.
Уцелевшие представители фауны принялись заполнять освободившиеся ниши,
бурно эволюционируя и порождая причудливые формы. В частности, самым
универсальным, распространенным и успешным хищником мира Диксона стало
волкоподобное существо — прямой потомок серой крысы. Глядя на нее
сегодняшнюю, в это нетрудно поверить.
|